lumos maxima
Название: Скрипач
Автор: pierrot. (она же margo.)
Бета: .энастасия
RPS: футбол
Главные герои (пейринг): Артём Милевский, Максим Калиниченко, новый женский персонаж. Упоминание о Милевский/Калиниченко.
Жанр: generel, drama
Рейтинг: PG-13 (см. предупреждение)
Дисклаймер: трава была хорошая, автор её курил. за нее благодарить друзей автора. рассказ же - плод затуманенного наркотиком сознания того же автора. если проще - то ничего этого не было.
Предупреждение: почти подробное описание принятия наркотиков. и ещё одно матерное слово.
От автора:трава была хорошая Сие творение является ни чем иным как третьей частью к "Желтой Фурии", но впринципе это можно воспринимать как совершенно отдельный фик, потому что оно имеет свое (не)логическое начало и логический конец.
Часть про Амстердам - реальный плод глюков. Простите.
читать фик. обязательно комментировать!!
"Самое глупое в жизни, что когда ляпнешь что-то просто так, не думая, оно потом обязательно сбудется", думал Максим Калиниченко пролистывая свежий номер спортивной газеты. Кто бы мог подумать - Артём Милевский, форвард киевского Динамо действительно встретил девушку. Вот они, на фото вместе - она, рыженькая, с большими зелеными глазами и легкой россыпью веснушек на бледном лице, он - такой непривычный с этой своей новой стрижкой, но такой родной и близкий с почти волшебным блеском серых глаз. И большой заголовок - "яркие звёзды ночного Киева", по всему видно, что публикация скандальная.
"Как низко пала современная журналистика" [1] - подумал Калиниченко выбрасывая газету в урну.
* * *
Они познакомились в одном из Киевских баров, правда, не зимой, как предсказывал Макс, а ещё осенью, незадолго до ответного матча Динамо с Лионом. Но, в общем-то знакомством это назвать нельзя было...
Артём, после последнего разговора с Максом честно пытался забыть всё, что было между ними. Он несколько раз в неделю встречался с девушкой, моделью из его окружения, но ничего хорошего из этого не выходило и каждая их встреча заканчивалась скандалом. В итоге он просто бросил её... ну, или она его - кому теперь какое что?
А потом Артём сорвался. Как и раньше, летом, когда он тяжело переживал свою травму и невозможность играть в команде, он начал шляться по барам и ночным клубам, начал много пить и курил чаще чем было дозволено. В один из таких вечеров она и нашла его, за барной стойкой, пьяного в хлам.
Милая девочка с рыжыми, причудливо вьющимися волосами - она была теплая и уютная. В тот вечер они ни слова друг другу не сказали, просто сидели рядом и пили.
А потом она отвезла его домой.
* * *
- ... А как ты узнала где я живу?
- Цивилизацией была придумана такая замечательная вещь, как паспорт. Это такая маленькая красная книжечка в которой содержится, заверенная государством, базовая информация о человеке, знаешь? Хотя нет, откуда тебе? Ты ж пьянь необразованная - футболист!
Утро следуйшего дня являло собой почти семейную идиллию. Ровно в десять утра Артёма разбудили, подняли и поставили под душ отмокать, после чего накормили и приготовили кофе. Девушка бегала по квартире в старых штанах футболиста и без конца тараторила. Сразу предупредила, что это ничего, что Артём не помнит вчерашний вечер, это нормально. Заверила, что между ними ночью ничегошеньки не было и сказала, что её зовут Виктория, но обычно её называют просто - Вик. Теперь же, после того, как свежий кофе был заварен, она, открыв форточку, села на подоконник и закурила, а он, продолжав сидеть на табуретке обнимая ладонями большую чашку, задавал ей вопросы и слушал ответы.
- Ммм... И что же ещё интересного там написанно кроме того где я живу и того, что я футболист? - ухмыльнулся он.
- Нет, про профессию там не написанно...
- А откуда тогда ты узнала?
- Всё очень просто, - на сей раз настал её черед ухмыляться, - у тебя на тумбочке рядом с телевизором фотографии стоят. Ты на них в Динамовской форме, с вашим тренером и с остальными... Да и, ладно, Милевский, скрывать не буду - я футбол люблю, твоя же морда лица мне знакома.
- За морду лица отдельное спасибо. - он подошел к окну и посмотрев вниз, где по мокрым от недавно прошедшего дождя улицам, десятки людей спешили куда-то по своим наверняка неотложным делам и взяв из её пачки сигарету, закурил.
- Ты себя в зеркало давно видел? Ты - надежда украинского футбола, будущая звезда одного из ведущих европейских клубов, мечта и любовь многих девчонок, ты когда последний раз брился?
Он удивленно посмотрел на нее, и столкнувшись с серьезным взглядом зеленых глаз - рассмеялся.
* * *
С ней было тепло. Тепло и просто.
Она приходила к нему почти каждый день, готовила кушать (очень ругаясь по поводу того, что нельзя всё время питаться в ресторанах), закидывала грязную одежду в стиральную машину и помогала убирать квартиру. Она чувствовала его настроения, знала когда он хочет побыть один, когда можно поехать куда-то повеселиться, а когда посидеть рядом, под теплым пледом с чашками горячего кофе в обнимку и просто молчать...
В начале декабря она пришла на поле, на последний матч сезона, на домашнюю игру Динамо с Реалом. Артём не хотел, чтобы она шла, отговаривал её, но это оказалось бесполезно.
"Я - Виктория, помнишь? Я твоя победа. Если я буду - ты выиграешь", сказала она ему накануне и оказалась права - он действительно забил гол, а потом обнимал её смеясь и называл своим талисманом, а она всё отнекивалась, говорила, что это не из-за неё, что просто так и должно было быть.
Победу коллективно решили отпразновать в "Арене" [2]. Вик почему-то идти отказалась, ссылаясь на головную боль, на усталость и на что-то ещё. Артём хотел было задуматься об этом, но победа над именитым европейским клубом заняла все его мысли не оставив там ни одной здравой.
Спустя некоторое время, в конце того же месяца, уже порядком устав от заслуженного отдыха, Артём сидел у себя на кухне, помогая девушке готовить праздничный ужин. Отмечали католическое рождество.
- Какие у тебя планы на новый год? - спросила девушка, доставая из духовки рождественскую индейку.
- Не знаю, - он пожал плечами, - поеду к родителям или останусь сдесь, с тобой, с ребятами - я ещё не решил.
- Не хочешь сьездить на пару дней за границу, отметить там?
- Заграницу? Куда?
- Ты был когда-то в Голландии? В Амстердаме?
- Нет.
- Хочешь?
Он не хотел, но она уговорила его, описывая сказочный город с огнями, узкими улочками и старинными мостами. Она говорила, что там очень красиво, что там - настоящий европейский новый год, что там настоящая жизнь.
И он сдался.
* * *
Старинный город Амстердам встретил их самой что ни есть новогодней погодой. Узкие улочки и широкие площади с фонтанами были припорошены снегом. Настоящим снегом не имеющим ничего общего с той смесью белых хлопьев, дождя и грязи, что покрывала пыльные мостовые украинской столицы. На дверях аккуратных, старинных домиков весели зеленые венки обвитые красными ленточками; недавно тут празновали Рождество.
Милый город Амстердам поражал взор искушенных глаз своей невинной, но развязной свободой; по слабо освещенным фонарями улицам держась за руку ходили парами девушки, на старинном мосту обнимаясь целовались парни... В обжигающем воздухе холодной, новогодней ночи витал запах счастья и хвои.
Артём вышел на улицу вслед за своей спутницей, зябко кутаясь в теплый плащ. Он подошел к низенькому заборчику за котором, внизу, лениво плескалась полузамерзшая речка. Закурил, ожидая девушку, отошедшую перемолвиться словечком с мужчиной стоящим недалеко от входа в клуб. Он подозревал, что то был за мужчина и понимал зачем Вик доставала из недров кожанной сумочки свой кошелек, но молчал справедливо решив не торопить события.
Где-то вдалеке играла музыка; то ли сумасшедший скрипач играющий на берегу свою последнюю балладу о неразделенной любви, то ли отголоски громоподобных звуков извергающие из себя многочисленные ночные заведения.
Предпочитая не задумываться об этом и гоня от себя мысли о вечном, Артём обернулся собираясь поторопить девушку, но она и сама уже быстро шла в его направлении. Новый цвет волос абсолютно не шел ей, он делал её взрослее и распутнее. Как маленькая девочка прощается со своим детством беря в руки мамину тушь для ресниц, так и Вик попрощалась со своей беззаботностью перекрасив волосы в черный цвет.
- Сейчас будет салют, - сказала она подходя ближе, - останемся посмотреть или пойдем в отель?
Артём не ответил, лишь неопределенно повел плечами соглашаясь с любым её решением, отдавая себя на её волю. Тут же, словно в подтверждение её словам ночное небо осветил первый залп новогоднего салюта. Город погрузился в сказочную тишину. Даже сумасшедший скрипач отложил в сторону заплаканную скрипку. И только после того, как в небе растаяли огромные цифры "2007" кое где послышалась нерешительная немецкая речь.
- С новым годом, - сказала Вик обнимая его и прикасаясь горячими губами к холодной, гладко выбритой щеке парня, - С новым счастьем!
По дороге в отель они не разговаривали; в лицо бросались пугливые, большие снежинки заранее обреченные на жестокую смерть под людскими ногами и шинами новомодных автомобилей на булыжной мостовой. Казалось, говорить не о чем – всё уже было сказано, а несказанное угадано. Её ушки были плотно зажаты наушниками от mp3 плейера в которых, он знал наверняка, играли её любимые Братья Гримм или Flёur, а он курил сигарету за сигаретой ни на мгновение не задумываясь о своем здоровье. Мысли его были обращены к мужчине с волшебной скрипкой на берегу. Артём так и не увидел, что же произошло с ним дальше, они ушли тогда, когда мужчина взяв в руки свою верную спутницу озадаченно смотрел то на на нее то на примерзшую водяную поверхность, а по щекам его текли настоящие, наверное теплые слёзы, превращающиеся в ледышки где-то на полпути к земле, находящие свое счастье в пушистом, мягком снегу. Артём думал о том, что чем-то похож на эту скрипку – по нему, так же как и по ней, выводили смычком причудливые мелодии о неразделенной любви, о недозволенной страсти и о нежелании посмотреть правде в глаза. О боли, о безпроглядной тоске пело его сердце пронзаемое острым смычком опытного скрипача.
Войдя в теплый номер она скинула с себя плащ, бросив его на спинку гостиничного стула, достала из кармана сигареты, шприц и ампулку с наркотиком и раззувшись залезла с ногами на подоконник.
- Я тебе не предлагаю, - сказала она ловко пронзая крышечку ампулки острой иглой и наполняя шприц прозрачной жидкостью, - тебе о здоровье думать надо, Милевский. А я... – она ухмыльнулась, - а мне за это красную карточку не покажут и из клуба не выгонят.
Он стоял в темноте молча, оперевшись о дверной косяк и смотрел на нее. Быстро, слишком быстро понимал он, что процедуру эту девушка делает далеко не в первый раз - слишком уж ловкими были её движения, слишком уж знала она что делает. И это было странно; за несколько месяцев их знакомства он ни разу не замечал за ней чего-то, что могло натолкнуть на мысль о её отношении к галлюциногенам.
- Я знаю, что ты сейчас думаешь, Милевский. Я всё понимаю. Я обьясню - дай мне только... и я всё обьясню. - сказала она дрогнувшим голосом, перетягивая лентой руку чуть выше локтевого сгиба. - А вот и она родимая, "трасса Вена - Глюкенбург" [3], - смеясь сказала девушка.
Самым легким в его жизни было принятие судьбоносных решений. Он привык не задумываться над своими поступками и умел потом, не жалея, ответить за каждый из них. Легким шагом, неспеша, он подошел к сидевшей на подоконнике девушке (ещё вчера бывшей такой родной, а уже сегодня - чужой и холодной) и закатав рукав шерстяного свитера положил свою руку ей на колени, ладонью вверх. Она, девушка, уже было поднявшая ввоздух руку со шприцом остановилась и посмотрела своими большими глазами - в ночном мраке комнаты они казались черными - в уголках которых стояли непролившиеся слёзы и тяжело вздохнув покачала головой.
- Артём, я не буду с тобой спорить - это твое право, ты мальчик уже взрослый, но подумай хорошо: ты каждый месяц проходишь медицинское обследование, следы найдут и это будет - она развела руками - скандал.
- Я знаю, - ответил он охрипшим от долгого молчания голосом, - но у меня ещё два с половиной месяца заслуженного отдыха, а оно, насколько я знаю, за два месяца выходит из крови. Давай Вик, не волнуйся, коли.
Позже она все так же сидела на подоконнике откинув голову назад и смотря в даль невидящим взглядом, а он лежал, раскинувшись на большой кровате и глядя в потолок пытался понять, почему же они заказали всё таки один номер на двоих, а не два отдельных, как предлогал администратор отеля? Она предупредила его, что первый раз наркотик не возьмет, что у него очень сильный организм и что он очень сильно разочаруется, но он всё равно настоял на принятии препарата. Да, девушка была права, все вокруг было как в тумане, но сознание оставалось чистым, не тронутым злочастной жидкостью призванной разорвать его воспаленный мозг на сотни маленьких кусочков.
Тишину прервал её хриплый голос.
- Стреляет в небо вечно юный Амстердам, я буду ждать тебя все луны только там... [4] - Пропела она, растягивая слова, проводя наманикюренным пальчиком по разрисованому инеем окну и неспеша заговорила. - Ты знаешь, первый раз я попала в этот город в 16 лет. Я тогда была ещё дико проблематичным ребенком с ужасными последствиями тяжелого переходного возраста. Я не рассказывала тебе, Милевский, но у меня тоже есть свои маленькие жизненные драмы.
- Расскажи, - попросил он плохо слушающимися губами.
- Зачем? Ты же не рассказываешь мне о том, что такого страшного произошло в твоей жизни - почему от тебя осталась лишь твоя тень? Неважно, - она махнула рукой, - всё правильно, Артём, это только твоё, да?
Несколько секунд прошло в тягостном молчании прежде чем тишину разрезал её тихий голос:
- Я знаю, до такого состояния может довести только любовь. Ты полюбил впервые только сейчас и тебя почему-то это пугает. А я впервые полюбила в шестнадцать лет, парня из собственного двора. Он был на три года меня старше и тогда только начал заниматься футболом профессионально. Мы встречались пару месяцев, а потом он подписал контракт с Динамо и уехал в столицу. Через некоторое время после этого пришли известия о его скорой женитьбе и оказалось, что я беременна. - Вик замолчала, то ли обдумывая сказанное, то ли собираясь с духом для продолжения своего рассказа. - Я впервые приехала в Амстердам после аборта. Я никому ничего не сказала, просто выпросила у родителей билет куда нибудь на дня два-три и оказалась тут. В этом самом отеле, в этом самом номере лежала я больная, убитая своим горем, а он, мой любимый, мой единственный мужчина где-то там в большом Киеве празновал свою свадьбу. Я потом, окончив школу, поехала туда поступать в университет. Я журналистка по профессии, Артём, я работаю в редакции одного из гламурных, женских журналов, в данный момент веду рубрику под названием "Профессия твоего парня". - она замолчала подкуривая сигарету, провела ноготком по стеклу и продолжила рассказ, - у меня в разработке сейчас должна была бы быть статья под заголовком "Если твой парень - футболист", мне нужен был кто-то кто мог бы рассказать мне о зафутбольной жизни футболистов, но просто подойти к любому из них и сказать "расскажите мне пожалуйста всю-всю правду о том, чем вы живете, как живете и для чего живете" я не могла - никто бы этого не сделал. Дальше - ты можешь догадаться сам. Тогда в баре я подсела к тебе уже заранее зная кто ты такой, имея о тебе кое-какую информацию и намереваясь основательно втереться к тебе в доверие и если надо - даже закрутить с тобой роман. Это жестоко, Милевский, но такова жизнь. Это моя работа, работа за которую я получаю деньги.
- И что, напишешь свою статью?
- Нет. - она поджала бледные губки, - статью я писать не буду. Оно как-то так вышло и ты стал мне очень дорог. Ты стал мне другом Артём, настоящим другом. Прости. Поэтому я не буду писать о тебе в журнал... Я напишу о тебе книгу.
- Книгу? - удевился он. - Зачем?
- Потому что ты - звезда, но кроме всего этого ты в первую очередь человек, а страна должна знать каких людей она воспитала.
- Ты лучше напиши книгу о себе, - сьязвил Милевский. - Эффективнее выйдет.
Она промолчала, наверное не зная что сказать или не хотя затевать бессмысленную ссору. Сознание постепенно начало замутняться - медленнодействующий, понял он. О том, что рассказала Вик почему-то не хотелось думать, однако все мысли были заняты только её словами и пока тишину резал тихий, спокойный голос девушки опьяненный мозг отчаянно соображал кто же это мог быть: кто это, её первая любовь? От чего-то ниточка размышлений постоянно терялась и приходилось постоянно возвращаться в начало. Наверное, надо было спросить...
- А кто он?.. - еле слышло спросил Артём, - как зовут этого твоего футболиста?
- Оооо! - она тихо рассмеялась. - "У нее прекрастное имя - Надя"[5]. Я не скажу, Милевский, тебе не нужно этого знать, к тому же, имя не скажет много о человеке.
- Допустим, - согласился он.
- Нет, не допустим. Не пытайся узнать, это погубит его, погубит нас.
- Нас?
- Да. Ты знаешь, я думала, что за столько лет чувства остыли, но недавно в столице я столкнулась с ним и всё завертелось снова. Но у него семья, Артём, у него дети и я незнаю уйдет ли он когда-то от своей жены ко мне. Родить ему ребёнка я не смогу, я не могу больше иметь детей... И он до сих пор не знает почему.
- Это жестоко.
- Что?
- Жизнь. Она жестокая и несправедливая. Зачем, скажи, зачем продолжать жить в семье, с женой которую больше не любишь? Зачем нужно мучать себя, её и того человека, с кем, знаешь наверняка, хотел бы быть рядом всегда? Почему просто не уйти? Так ведь всем будет легче...
- Да. Он тоже женат, да?
- Он?
- Чччерт.
- Откуда?...
- Я догадалась. Давно ещё. Я не знаю кто это, но... Я тебя сюда привезла не для того, чтобы уколоться и рассказывать о том, какая я сука. Я хотела чтобы ты увидел, что это нормально - твои чувства и твои желания, это необычно, наверное, но полностью нормально.
- Макс.
- Что?
- Максим Калиниченко. Он.
- Не важно, - она махнула рукой, - это на самом деле не имеет значения - кто. Оставь это себе, Артём, оно ведь только твоё, не так ли?
* * *
На следующий день, поздно ночью, они вернулись в Киев. Она сразу поехала к себе, сказала, что ему наверняка нужно о многом подумать и что она не хочет мешать... Больше друг-друга они не видели. Он не пытался звонить, а если и попытался бы - наткнулся на автоответчик.
Поначалу он часто вспоминал те слова, что сказала она ему на прощание, но потом забыл и их. Два месяца из его жизни он помнил как в тумане, они казались ему сном, детской сказкой с глупым и грустным концом главную роль в которой сыграла милая девочка с кудрявыми волосами и россыпью веснушек на бледном лице.
Спустя ровно год, второго января 2008-го года возвращаясь в свою Киевскую квартиру Артём вынул из почтового ящика большой, толстый конверт. Марок на нем не было, адресов - получателя и отправителя - тоже. Зайдя в квартиру он распаковал его и его взору предстала ровненькая стопочка белых листов с отпечатанным на компьютере текстом. Сверху, на белых листах, лежала фотография сделанная год назад - новогодний Амстердам зачаровывал взор своей невинной красотой - с нее ему улыбалась красивая молодая девушка, зябко кутающаяся в теплый плащ и бледный парень с черными кругами под глазами и с сигаретой вруках.
В парне он узнал себя.
Сзади, на фотографие ровным почерком было выведено: "Артёму, со всей нежностью что есть в этом жалком мире, огнями и лентами новогоднего города. Виктория."
Отложив в сторону фотографию он боязливо взглянул на сложенные стопкой листы. Сверху, как и полагается, был титульный лист с большим заголовком - "Скрипач - драма трех судеб". Он нерешительно взял листы в руку и уже спустя несколько минут увлеченно читал складную и грустную историю о двух полюбивших друг-друга парнях и о девушке, жестокой но справедливой.
To be continued...
Примечания по тексту:
[1] "как низко пала современная журналистика" - коронная фраза автора в немного измененном виде. в оригинале оно звучит как "как низко пала современная аристократия"
[2] "Арена" - огромный развлекательный комплекс в центре Киева. Он же - самый крутой ночной клуб Украины. =))
[3] "трасса Вена - Глюкенбург" - цитата из книги Бориса Акунина "ФМ"
[4] "стреляет в небо вечно юнный Амстердам, я буду ждать тебя все луны только там" - цитата из песни Братьев Грим "Амстердам" (скачать песню можно тут)
[5] "у нее прекрасное имя - Надя" - цитата из фильма "Ирония судьбы или с легким паром"
коллажи по фику
номер раз
остальное - завтра
Автор: pierrot. (она же margo.)
Бета: .энастасия
RPS: футбол
Главные герои (пейринг): Артём Милевский, Максим Калиниченко, новый женский персонаж. Упоминание о Милевский/Калиниченко.
Жанр: generel, drama
Рейтинг: PG-13 (см. предупреждение)
Дисклаймер: трава была хорошая, автор её курил. за нее благодарить друзей автора. рассказ же - плод затуманенного наркотиком сознания того же автора. если проще - то ничего этого не было.
Предупреждение: почти подробное описание принятия наркотиков. и ещё одно матерное слово.
От автора:
Часть про Амстердам - реальный плод глюков. Простите.
читать фик. обязательно комментировать!!
"Самое глупое в жизни, что когда ляпнешь что-то просто так, не думая, оно потом обязательно сбудется", думал Максим Калиниченко пролистывая свежий номер спортивной газеты. Кто бы мог подумать - Артём Милевский, форвард киевского Динамо действительно встретил девушку. Вот они, на фото вместе - она, рыженькая, с большими зелеными глазами и легкой россыпью веснушек на бледном лице, он - такой непривычный с этой своей новой стрижкой, но такой родной и близкий с почти волшебным блеском серых глаз. И большой заголовок - "яркие звёзды ночного Киева", по всему видно, что публикация скандальная.
"Как низко пала современная журналистика" [1] - подумал Калиниченко выбрасывая газету в урну.
* * *
Они познакомились в одном из Киевских баров, правда, не зимой, как предсказывал Макс, а ещё осенью, незадолго до ответного матча Динамо с Лионом. Но, в общем-то знакомством это назвать нельзя было...
Артём, после последнего разговора с Максом честно пытался забыть всё, что было между ними. Он несколько раз в неделю встречался с девушкой, моделью из его окружения, но ничего хорошего из этого не выходило и каждая их встреча заканчивалась скандалом. В итоге он просто бросил её... ну, или она его - кому теперь какое что?
А потом Артём сорвался. Как и раньше, летом, когда он тяжело переживал свою травму и невозможность играть в команде, он начал шляться по барам и ночным клубам, начал много пить и курил чаще чем было дозволено. В один из таких вечеров она и нашла его, за барной стойкой, пьяного в хлам.
Милая девочка с рыжыми, причудливо вьющимися волосами - она была теплая и уютная. В тот вечер они ни слова друг другу не сказали, просто сидели рядом и пили.
А потом она отвезла его домой.
* * *
- ... А как ты узнала где я живу?
- Цивилизацией была придумана такая замечательная вещь, как паспорт. Это такая маленькая красная книжечка в которой содержится, заверенная государством, базовая информация о человеке, знаешь? Хотя нет, откуда тебе? Ты ж пьянь необразованная - футболист!
Утро следуйшего дня являло собой почти семейную идиллию. Ровно в десять утра Артёма разбудили, подняли и поставили под душ отмокать, после чего накормили и приготовили кофе. Девушка бегала по квартире в старых штанах футболиста и без конца тараторила. Сразу предупредила, что это ничего, что Артём не помнит вчерашний вечер, это нормально. Заверила, что между ними ночью ничегошеньки не было и сказала, что её зовут Виктория, но обычно её называют просто - Вик. Теперь же, после того, как свежий кофе был заварен, она, открыв форточку, села на подоконник и закурила, а он, продолжав сидеть на табуретке обнимая ладонями большую чашку, задавал ей вопросы и слушал ответы.
- Ммм... И что же ещё интересного там написанно кроме того где я живу и того, что я футболист? - ухмыльнулся он.
- Нет, про профессию там не написанно...
- А откуда тогда ты узнала?
- Всё очень просто, - на сей раз настал её черед ухмыляться, - у тебя на тумбочке рядом с телевизором фотографии стоят. Ты на них в Динамовской форме, с вашим тренером и с остальными... Да и, ладно, Милевский, скрывать не буду - я футбол люблю, твоя же морда лица мне знакома.
- За морду лица отдельное спасибо. - он подошел к окну и посмотрев вниз, где по мокрым от недавно прошедшего дождя улицам, десятки людей спешили куда-то по своим наверняка неотложным делам и взяв из её пачки сигарету, закурил.
- Ты себя в зеркало давно видел? Ты - надежда украинского футбола, будущая звезда одного из ведущих европейских клубов, мечта и любовь многих девчонок, ты когда последний раз брился?
Он удивленно посмотрел на нее, и столкнувшись с серьезным взглядом зеленых глаз - рассмеялся.
* * *
С ней было тепло. Тепло и просто.
Она приходила к нему почти каждый день, готовила кушать (очень ругаясь по поводу того, что нельзя всё время питаться в ресторанах), закидывала грязную одежду в стиральную машину и помогала убирать квартиру. Она чувствовала его настроения, знала когда он хочет побыть один, когда можно поехать куда-то повеселиться, а когда посидеть рядом, под теплым пледом с чашками горячего кофе в обнимку и просто молчать...
В начале декабря она пришла на поле, на последний матч сезона, на домашнюю игру Динамо с Реалом. Артём не хотел, чтобы она шла, отговаривал её, но это оказалось бесполезно.
"Я - Виктория, помнишь? Я твоя победа. Если я буду - ты выиграешь", сказала она ему накануне и оказалась права - он действительно забил гол, а потом обнимал её смеясь и называл своим талисманом, а она всё отнекивалась, говорила, что это не из-за неё, что просто так и должно было быть.
Победу коллективно решили отпразновать в "Арене" [2]. Вик почему-то идти отказалась, ссылаясь на головную боль, на усталость и на что-то ещё. Артём хотел было задуматься об этом, но победа над именитым европейским клубом заняла все его мысли не оставив там ни одной здравой.
Спустя некоторое время, в конце того же месяца, уже порядком устав от заслуженного отдыха, Артём сидел у себя на кухне, помогая девушке готовить праздничный ужин. Отмечали католическое рождество.
- Какие у тебя планы на новый год? - спросила девушка, доставая из духовки рождественскую индейку.
- Не знаю, - он пожал плечами, - поеду к родителям или останусь сдесь, с тобой, с ребятами - я ещё не решил.
- Не хочешь сьездить на пару дней за границу, отметить там?
- Заграницу? Куда?
- Ты был когда-то в Голландии? В Амстердаме?
- Нет.
- Хочешь?
Он не хотел, но она уговорила его, описывая сказочный город с огнями, узкими улочками и старинными мостами. Она говорила, что там очень красиво, что там - настоящий европейский новый год, что там настоящая жизнь.
И он сдался.
* * *
Старинный город Амстердам встретил их самой что ни есть новогодней погодой. Узкие улочки и широкие площади с фонтанами были припорошены снегом. Настоящим снегом не имеющим ничего общего с той смесью белых хлопьев, дождя и грязи, что покрывала пыльные мостовые украинской столицы. На дверях аккуратных, старинных домиков весели зеленые венки обвитые красными ленточками; недавно тут празновали Рождество.
Милый город Амстердам поражал взор искушенных глаз своей невинной, но развязной свободой; по слабо освещенным фонарями улицам держась за руку ходили парами девушки, на старинном мосту обнимаясь целовались парни... В обжигающем воздухе холодной, новогодней ночи витал запах счастья и хвои.
Артём вышел на улицу вслед за своей спутницей, зябко кутаясь в теплый плащ. Он подошел к низенькому заборчику за котором, внизу, лениво плескалась полузамерзшая речка. Закурил, ожидая девушку, отошедшую перемолвиться словечком с мужчиной стоящим недалеко от входа в клуб. Он подозревал, что то был за мужчина и понимал зачем Вик доставала из недров кожанной сумочки свой кошелек, но молчал справедливо решив не торопить события.
Где-то вдалеке играла музыка; то ли сумасшедший скрипач играющий на берегу свою последнюю балладу о неразделенной любви, то ли отголоски громоподобных звуков извергающие из себя многочисленные ночные заведения.
Предпочитая не задумываться об этом и гоня от себя мысли о вечном, Артём обернулся собираясь поторопить девушку, но она и сама уже быстро шла в его направлении. Новый цвет волос абсолютно не шел ей, он делал её взрослее и распутнее. Как маленькая девочка прощается со своим детством беря в руки мамину тушь для ресниц, так и Вик попрощалась со своей беззаботностью перекрасив волосы в черный цвет.
- Сейчас будет салют, - сказала она подходя ближе, - останемся посмотреть или пойдем в отель?
Артём не ответил, лишь неопределенно повел плечами соглашаясь с любым её решением, отдавая себя на её волю. Тут же, словно в подтверждение её словам ночное небо осветил первый залп новогоднего салюта. Город погрузился в сказочную тишину. Даже сумасшедший скрипач отложил в сторону заплаканную скрипку. И только после того, как в небе растаяли огромные цифры "2007" кое где послышалась нерешительная немецкая речь.
- С новым годом, - сказала Вик обнимая его и прикасаясь горячими губами к холодной, гладко выбритой щеке парня, - С новым счастьем!
По дороге в отель они не разговаривали; в лицо бросались пугливые, большие снежинки заранее обреченные на жестокую смерть под людскими ногами и шинами новомодных автомобилей на булыжной мостовой. Казалось, говорить не о чем – всё уже было сказано, а несказанное угадано. Её ушки были плотно зажаты наушниками от mp3 плейера в которых, он знал наверняка, играли её любимые Братья Гримм или Flёur, а он курил сигарету за сигаретой ни на мгновение не задумываясь о своем здоровье. Мысли его были обращены к мужчине с волшебной скрипкой на берегу. Артём так и не увидел, что же произошло с ним дальше, они ушли тогда, когда мужчина взяв в руки свою верную спутницу озадаченно смотрел то на на нее то на примерзшую водяную поверхность, а по щекам его текли настоящие, наверное теплые слёзы, превращающиеся в ледышки где-то на полпути к земле, находящие свое счастье в пушистом, мягком снегу. Артём думал о том, что чем-то похож на эту скрипку – по нему, так же как и по ней, выводили смычком причудливые мелодии о неразделенной любви, о недозволенной страсти и о нежелании посмотреть правде в глаза. О боли, о безпроглядной тоске пело его сердце пронзаемое острым смычком опытного скрипача.
Войдя в теплый номер она скинула с себя плащ, бросив его на спинку гостиничного стула, достала из кармана сигареты, шприц и ампулку с наркотиком и раззувшись залезла с ногами на подоконник.
- Я тебе не предлагаю, - сказала она ловко пронзая крышечку ампулки острой иглой и наполняя шприц прозрачной жидкостью, - тебе о здоровье думать надо, Милевский. А я... – она ухмыльнулась, - а мне за это красную карточку не покажут и из клуба не выгонят.
Он стоял в темноте молча, оперевшись о дверной косяк и смотрел на нее. Быстро, слишком быстро понимал он, что процедуру эту девушка делает далеко не в первый раз - слишком уж ловкими были её движения, слишком уж знала она что делает. И это было странно; за несколько месяцев их знакомства он ни разу не замечал за ней чего-то, что могло натолкнуть на мысль о её отношении к галлюциногенам.
- Я знаю, что ты сейчас думаешь, Милевский. Я всё понимаю. Я обьясню - дай мне только... и я всё обьясню. - сказала она дрогнувшим голосом, перетягивая лентой руку чуть выше локтевого сгиба. - А вот и она родимая, "трасса Вена - Глюкенбург" [3], - смеясь сказала девушка.
Самым легким в его жизни было принятие судьбоносных решений. Он привык не задумываться над своими поступками и умел потом, не жалея, ответить за каждый из них. Легким шагом, неспеша, он подошел к сидевшей на подоконнике девушке (ещё вчера бывшей такой родной, а уже сегодня - чужой и холодной) и закатав рукав шерстяного свитера положил свою руку ей на колени, ладонью вверх. Она, девушка, уже было поднявшая ввоздух руку со шприцом остановилась и посмотрела своими большими глазами - в ночном мраке комнаты они казались черными - в уголках которых стояли непролившиеся слёзы и тяжело вздохнув покачала головой.
- Артём, я не буду с тобой спорить - это твое право, ты мальчик уже взрослый, но подумай хорошо: ты каждый месяц проходишь медицинское обследование, следы найдут и это будет - она развела руками - скандал.
- Я знаю, - ответил он охрипшим от долгого молчания голосом, - но у меня ещё два с половиной месяца заслуженного отдыха, а оно, насколько я знаю, за два месяца выходит из крови. Давай Вик, не волнуйся, коли.
Позже она все так же сидела на подоконнике откинув голову назад и смотря в даль невидящим взглядом, а он лежал, раскинувшись на большой кровате и глядя в потолок пытался понять, почему же они заказали всё таки один номер на двоих, а не два отдельных, как предлогал администратор отеля? Она предупредила его, что первый раз наркотик не возьмет, что у него очень сильный организм и что он очень сильно разочаруется, но он всё равно настоял на принятии препарата. Да, девушка была права, все вокруг было как в тумане, но сознание оставалось чистым, не тронутым злочастной жидкостью призванной разорвать его воспаленный мозг на сотни маленьких кусочков.
Тишину прервал её хриплый голос.
- Стреляет в небо вечно юный Амстердам, я буду ждать тебя все луны только там... [4] - Пропела она, растягивая слова, проводя наманикюренным пальчиком по разрисованому инеем окну и неспеша заговорила. - Ты знаешь, первый раз я попала в этот город в 16 лет. Я тогда была ещё дико проблематичным ребенком с ужасными последствиями тяжелого переходного возраста. Я не рассказывала тебе, Милевский, но у меня тоже есть свои маленькие жизненные драмы.
- Расскажи, - попросил он плохо слушающимися губами.
- Зачем? Ты же не рассказываешь мне о том, что такого страшного произошло в твоей жизни - почему от тебя осталась лишь твоя тень? Неважно, - она махнула рукой, - всё правильно, Артём, это только твоё, да?
Несколько секунд прошло в тягостном молчании прежде чем тишину разрезал её тихий голос:
- Я знаю, до такого состояния может довести только любовь. Ты полюбил впервые только сейчас и тебя почему-то это пугает. А я впервые полюбила в шестнадцать лет, парня из собственного двора. Он был на три года меня старше и тогда только начал заниматься футболом профессионально. Мы встречались пару месяцев, а потом он подписал контракт с Динамо и уехал в столицу. Через некоторое время после этого пришли известия о его скорой женитьбе и оказалось, что я беременна. - Вик замолчала, то ли обдумывая сказанное, то ли собираясь с духом для продолжения своего рассказа. - Я впервые приехала в Амстердам после аборта. Я никому ничего не сказала, просто выпросила у родителей билет куда нибудь на дня два-три и оказалась тут. В этом самом отеле, в этом самом номере лежала я больная, убитая своим горем, а он, мой любимый, мой единственный мужчина где-то там в большом Киеве празновал свою свадьбу. Я потом, окончив школу, поехала туда поступать в университет. Я журналистка по профессии, Артём, я работаю в редакции одного из гламурных, женских журналов, в данный момент веду рубрику под названием "Профессия твоего парня". - она замолчала подкуривая сигарету, провела ноготком по стеклу и продолжила рассказ, - у меня в разработке сейчас должна была бы быть статья под заголовком "Если твой парень - футболист", мне нужен был кто-то кто мог бы рассказать мне о зафутбольной жизни футболистов, но просто подойти к любому из них и сказать "расскажите мне пожалуйста всю-всю правду о том, чем вы живете, как живете и для чего живете" я не могла - никто бы этого не сделал. Дальше - ты можешь догадаться сам. Тогда в баре я подсела к тебе уже заранее зная кто ты такой, имея о тебе кое-какую информацию и намереваясь основательно втереться к тебе в доверие и если надо - даже закрутить с тобой роман. Это жестоко, Милевский, но такова жизнь. Это моя работа, работа за которую я получаю деньги.
- И что, напишешь свою статью?
- Нет. - она поджала бледные губки, - статью я писать не буду. Оно как-то так вышло и ты стал мне очень дорог. Ты стал мне другом Артём, настоящим другом. Прости. Поэтому я не буду писать о тебе в журнал... Я напишу о тебе книгу.
- Книгу? - удевился он. - Зачем?
- Потому что ты - звезда, но кроме всего этого ты в первую очередь человек, а страна должна знать каких людей она воспитала.
- Ты лучше напиши книгу о себе, - сьязвил Милевский. - Эффективнее выйдет.
Она промолчала, наверное не зная что сказать или не хотя затевать бессмысленную ссору. Сознание постепенно начало замутняться - медленнодействующий, понял он. О том, что рассказала Вик почему-то не хотелось думать, однако все мысли были заняты только её словами и пока тишину резал тихий, спокойный голос девушки опьяненный мозг отчаянно соображал кто же это мог быть: кто это, её первая любовь? От чего-то ниточка размышлений постоянно терялась и приходилось постоянно возвращаться в начало. Наверное, надо было спросить...
- А кто он?.. - еле слышло спросил Артём, - как зовут этого твоего футболиста?
- Оооо! - она тихо рассмеялась. - "У нее прекрастное имя - Надя"[5]. Я не скажу, Милевский, тебе не нужно этого знать, к тому же, имя не скажет много о человеке.
- Допустим, - согласился он.
- Нет, не допустим. Не пытайся узнать, это погубит его, погубит нас.
- Нас?
- Да. Ты знаешь, я думала, что за столько лет чувства остыли, но недавно в столице я столкнулась с ним и всё завертелось снова. Но у него семья, Артём, у него дети и я незнаю уйдет ли он когда-то от своей жены ко мне. Родить ему ребёнка я не смогу, я не могу больше иметь детей... И он до сих пор не знает почему.
- Это жестоко.
- Что?
- Жизнь. Она жестокая и несправедливая. Зачем, скажи, зачем продолжать жить в семье, с женой которую больше не любишь? Зачем нужно мучать себя, её и того человека, с кем, знаешь наверняка, хотел бы быть рядом всегда? Почему просто не уйти? Так ведь всем будет легче...
- Да. Он тоже женат, да?
- Он?
- Чччерт.
- Откуда?...
- Я догадалась. Давно ещё. Я не знаю кто это, но... Я тебя сюда привезла не для того, чтобы уколоться и рассказывать о том, какая я сука. Я хотела чтобы ты увидел, что это нормально - твои чувства и твои желания, это необычно, наверное, но полностью нормально.
- Макс.
- Что?
- Максим Калиниченко. Он.
- Не важно, - она махнула рукой, - это на самом деле не имеет значения - кто. Оставь это себе, Артём, оно ведь только твоё, не так ли?
* * *
На следующий день, поздно ночью, они вернулись в Киев. Она сразу поехала к себе, сказала, что ему наверняка нужно о многом подумать и что она не хочет мешать... Больше друг-друга они не видели. Он не пытался звонить, а если и попытался бы - наткнулся на автоответчик.
Поначалу он часто вспоминал те слова, что сказала она ему на прощание, но потом забыл и их. Два месяца из его жизни он помнил как в тумане, они казались ему сном, детской сказкой с глупым и грустным концом главную роль в которой сыграла милая девочка с кудрявыми волосами и россыпью веснушек на бледном лице.
Спустя ровно год, второго января 2008-го года возвращаясь в свою Киевскую квартиру Артём вынул из почтового ящика большой, толстый конверт. Марок на нем не было, адресов - получателя и отправителя - тоже. Зайдя в квартиру он распаковал его и его взору предстала ровненькая стопочка белых листов с отпечатанным на компьютере текстом. Сверху, на белых листах, лежала фотография сделанная год назад - новогодний Амстердам зачаровывал взор своей невинной красотой - с нее ему улыбалась красивая молодая девушка, зябко кутающаяся в теплый плащ и бледный парень с черными кругами под глазами и с сигаретой вруках.
В парне он узнал себя.
Сзади, на фотографие ровным почерком было выведено: "Артёму, со всей нежностью что есть в этом жалком мире, огнями и лентами новогоднего города. Виктория."
Отложив в сторону фотографию он боязливо взглянул на сложенные стопкой листы. Сверху, как и полагается, был титульный лист с большим заголовком - "Скрипач - драма трех судеб". Он нерешительно взял листы в руку и уже спустя несколько минут увлеченно читал складную и грустную историю о двух полюбивших друг-друга парнях и о девушке, жестокой но справедливой.
To be continued...
Примечания по тексту:
[1] "как низко пала современная журналистика" - коронная фраза автора в немного измененном виде. в оригинале оно звучит как "как низко пала современная аристократия"
[2] "Арена" - огромный развлекательный комплекс в центре Киева. Он же - самый крутой ночной клуб Украины. =))
[3] "трасса Вена - Глюкенбург" - цитата из книги Бориса Акунина "ФМ"
[4] "стреляет в небо вечно юнный Амстердам, я буду ждать тебя все луны только там" - цитата из песни Братьев Грим "Амстердам" (скачать песню можно тут)
[5] "у нее прекрасное имя - Надя" - цитата из фильма "Ирония судьбы или с легким паром"
коллажи по фику
номер раз
остальное - завтра
-
-
05.11.2006 в 18:10-
-
05.11.2006 в 18:33спасибо. я счастлива.
-
-
05.11.2006 в 18:51наконец то дайри соизвоили заработатьплакать очень очень хотелось, грустно.
-
-
05.11.2006 в 19:14*вернулась*
Знаешь, под конец у меня текли слёзы. Я не знаю почему...
ты написала очень красивую вещь, и мне даже немного обидно, что я не смогу такое написать.
Вик - очень хорошо прописана. я её вот сейчас представляю перед глазами.
Милевский - парень с черными кругами под глазами и с сигаретой вруках вот эта фраза впечаталась мне в память навсегда.
Ты просто молодец...
-
-
05.11.2006 в 19:59Niellune спасибо. я даже не знаю что сказать... мне приятно. так приятно, что я сама чуть не заплакала от твоих слов.
ладно, забей, это драма - тут можно плакать. *улыбается*
как там четвертая часть?...
-
-
05.11.2006 в 20:07нифига Вик не прописана! она была бы прописала если бы вы, читая, видели перед собой то же, что вижу и я. Вик, она маленькая, миниатюрная, у нее комплекс на тему её роста и она постоянно ходит на высоких каблуках. она почти всегда мерзнет и кутается то в теплое черное пальто, то в бордовую шаль... а волосы у нее темно рыжие. это её натуральный цвет и она... она на самом деле очень умная девочка, очень эрудированая, очень... и ей 21, так же как и Артёмке.
вы это видете? нет, нифига не это, значит она не прописана как следует!
да и вообще... тут должна была быть ещё одна часть, тут должно было всё таки быть сказано кто этот парень, футболист и тут... я понимаю, что в тексте оно воспринимается иначе, но тут не названы те самые последние слова что она ему сказала. тут их нет. а они должны были бы быть...
это херовый фик.
-
-
06.11.2006 в 00:37Четвёртая часть продвигается, не боись - ещё пару дней, и ты будешь её редактировать.
А вот если ты зхочешь написать про любовь Вик, то мне будет очень интересно почитать про это. Кого же она любит?
И ещё, картинка с скрипачом - там Калиниченко, да?
-
-
06.11.2006 в 00:46не прийдешь. долго идти будешь
А вот если ты зхочешь написать про любовь Вик, то мне будет очень интересно почитать про это. Кого же она любит?
нет, я писать про нее больше не собираюсь. и ненадо меня тут на эту тему развращать, потому что очень уж хочецца... но это будет лишним.
кого она любит? ну подумай... он старше её на три года. значит ему 24. (ну уже 25, но это подробности) и он играет в динамо. и у него есть семья... и раньше он жил в другом городе, не в киеве... и играть начинал не в киеве...
вот настя например уже догадалась кто это, хотя ей я тоже не говорила.
правда, насть? догадалась?
И ещё, картинка с скрипачом - там Калиниченко, да?
ну вообще-то да... что, не похоже?
-
-
06.11.2006 в 01:21нет, я писать про нее больше не собираюсь. и ненадо меня тут на эту тему развращать, потому что очень уж хочецца... но это будет лишним. може чуть попожже? когда фурию допишем? и будет её история просто отдельным рассказом)
ну вообще-то да... что, не похоже? наоборот похоже, поэтому и спросила, чтобы уточнить)))
-
-
06.11.2006 в 01:23только ты лучше это... в январе лучше в киев приедь. дешевле выйдет =))
може чуть попожже? когда фурию допишем? и будет её история просто отдельным рассказом)
ну если народ захочет...
наоборот похоже, поэтому и спросила, чтобы уточнить)))
мм...
-
-
06.11.2006 в 01:31ну если народ захочет. народ захочет и ещё как!!!!! и не надо так глазки прятать)))))))
А ещё картинки завтра будут, да?
-
-
06.11.2006 в 01:37-
-
06.11.2006 в 01:49ну вообще-то да... что, не похоже?
Похоже, ещё как похоже!
Я ещё до чтения фика фотку увидела и сказала сама себе: "Да это же Калиниченко!"
По поводу фика: написано красиво, даже очень.
Niellune если ты так будешь думать, то я лично приду к тебе и придушу
Это вряд ли, потому что pierrot. живёт в Израиле. А мы вот так, при помощи Интернета, с ней запросто общаемся!!! СПАСИБО Интернету и тому, кто его придумал!!!
pierrot.
P. S. Украинский паспорт синего цвета, а не красного.
-
-
06.11.2006 в 01:59-
-
06.11.2006 в 02:07Пьерро: Тs тут лучше не бушуй, а работай над фиками. Если ты их перестанеш писать, то у меня тоже не будет вдохновения, не будет вдохновения - не будет песен, не будет песен - не будет карьеры. Я НЕ ПОНЯЛА, ТЫ ХОЧЕШ ПОСТАВИТЬ КРЕСТ НА МОЁМ ТВОРЧЕСКОМ БУДУЩЕМ???
-
-
06.11.2006 в 07:33правда, насть? догадалась?
ну если народ захочет...
только после окончания фурии, а то как то неправильно получится..
LuckySky
P. S. Украинский паспорт синего цвета, а не красного.
как?? и этот тоже?
зы. какой коллаж
-
-
06.11.2006 в 08:02у меня красного! и у мамы...
Серденько нет!
.энастасия *со вздохом*
ну раскрой народу коварную тайну
только после окончания фурии, а то как то неправильно получится..
не, ну само собой что не до. =))
какой коллаж
как ты могла сомневацца в моих фотошопных таллантах?
и ещё...
ВСЕМ ВСЕМ ОГРОМНЕЙШЕЕ СПАСИБО ЗА ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ОТЗЫВЫ!
что бы я без вас делала?
-
-
06.11.2006 в 08:24ну раскрой народу коварную тайну
р.р.
-
-
06.11.2006 в 13:58р.р. все уже догадались)))))
-
-
06.11.2006 в 17:31У Вас украинские загранпаспорта - они красного цвета.
А обычный украинский паспорт - синего цвета.
Вряд ли Тёма по Киеву тоскается с загранпаспортом. У него из документов с собой, скорее всего, только водительские права, где есть все необходимые данные о человеке...
-
-
06.11.2006 в 17:40Ага. Тёмно-синий.
.энастасия
На счёт Р.Р. Можно было тайну и не раскрывать. И так было понятно, кто это такой!!!
pierrot. что бы я без вас делала?
А мы без тебя.
-
-
06.11.2006 в 18:15Ага. Тёмно-синий
блин что за мания с этим цветом?
На счёт Р.Р. Можно было тайну и не раскрывать. И так было понятно, кто это такой!!!
-
-
06.11.2006 в 18:53LuckySky У Вас украинские загранпаспорта - они красного цвета.
А обычный украинский паспорт - синего цвета.
Вряд ли Тёма по Киеву тоскается с загранпаспортом. У него из документов с собой, скорее всего, только водительские права, где есть все необходимые данные о человеке...
всё. хорошо. пьерро понял что он идиот.
Ага. Тёмно-синий
израильский тоже. только он намного уродливее украинского.
На счёт Р.Р. Можно было тайну и не раскрывать. И так было понятно, кто это такой!!!
да... кроме него достойных кандидатов (на мой взгляд) больше нет...
А мы без тебя.
-
-
06.11.2006 в 18:56и не только на твой))
-
-
06.11.2006 в 19:01-
-
06.11.2006 в 22:27Никакой мании. Это же цвет национального флага Украины!!! Флаг-то жовто-блакитний, вернее, жёлто-синий...
Хотела бы я посмотреть на паспорт жёлтого цвета.
-
-
07.11.2006 в 01:15