Название: Эфирное время
Автор: margo. (она же я)
RPS: Tokio Hotel
Пейринг: Билл/Том
Рейтинг: NC-17
Жанр:
Предупреждение: во-первых, ненормативная лексика. во-вторых, у меня тут в пч вроде дети были, поэтому предупреждаю, что сие "творение" является инцестом, более того - гей-инцестом и не желательно к прочтению детям младше 17-ти лет.
Саммари: "...у нас погоня за сенсациями, свобода слова и прочее и прочее. Хуйня, граждане, получается."
Дисклаймер: а я шо? я вообще, можно сказать, в окопе сижу...
Эфирное Время
- Билл, достаточно ли у вас сейчас денег, чтобы больше не работать?
Я стоял в маленьком коридорчике, что вел от гримерки прямо в студию и курил. Да, я знаю, курить – вредно. Только не нужно нудных нотаций и слезливых истерик – мне все равно пофигу что вы там скажите. Я сейчас вообще не хочу ничего такого слышать, я сейчас занят.
Я стою в этом пыльном коридорчике и тупо втыкаю в студию с двумя креслами. В одном из них сидит молодая баба, лет 20-ти. Блондинка. Терпеть не могу блондинок. Сидит она, в своем «мини», с таким видом будьто её перед съемкой трахали часа четыре без перерыва. Грязная, отвратительная блондинка с толстыми ляжками. Она сидит в ярко оранжевом кресле в белой мини-юбке и салатовом топике.
Просто отвратительно.
А напротив нее сидит он. Весь черный, спокойный... Он пытается говорить умно, он следит за своей речью, он очень собран, он очень внимателен. Он сегодня не должен сказать лишнего...
Щелчком отбрасывая в сторону докуренную сигарету и проследив взглядом её полет и падение, я подкуриваю вторую и внимательно вслушиваюсь в его ответ.
- Если бы нас беспокоили только деньги, то мы бы стали, например, футболистами.
Правильно, детка, правильно! Давай, переведи тему на футбол, на прошедший Чемпионат Мира, на все, что угодно – только не давай этой уродине тебя скомпрометировать. А то так вот выходит, что у нас погоня за сенсациями, свобода слова и прочее и прочее. Хуйня, граждане, получается.
- А как насчёт секса? – задает эта курица свой следующий вопрос, и я хватаюсь за голову. Вот сейчас. Вот прямо сейчас, сию секунду он скажет, что…
- У меня мало секса. Я не люблю такое. Если я кого-то хочу, и мне кто-то нравится, то я не хочу, чтобы всё закончилось только сексом.
И смотрит на меня.
Черт, братик, да ты себя уже почти выдал. Ты нас почти выдал.
Я честно не знаю, зачем я сюда сегодня вообще приперся. Я спокойно мог бы сидеть в своем номере в отеле и втыкать в экран телевизора. Я мог бы посидеть с ребятами, поиграть в карты и выпить пива. Я мог бы, в конце-концов, просто прогуляться по городу и купить что-то для Билли, какой-то сувенирчик, он такое любит.
А вместо этого всего я поперся с ним, сюда и теперь стою в этом грязном, провонялом никотином коридорчике и нервничаю как последняя дрянь. Хотя, я, наверное, и есть дрянь.
Внимание-внимание! Том Каулитц, гитарист Токио Отель – последняя дрянь!
Да-да, мы это уже слышали и даже видели. Вы лучше что-то новенькое придумайте – ваааще ахуенно будет. Вот скажите, например, что Том Каулитц собрался жениться, или что Том Каулитц трахает своего брата.
Упс.
В общем, теперь понятно, почему я как последний придурок поперся с Билли в эту вонючую студию? Я не хочу, что-бы он проговорился, не нужно это, оно все испортит. И я очень переживаю. Я курю сигарету за сигаретой, а он смотрит на меня своими большими, накрашенными черным карандашом глазами и отвечает на тупые вопросы этой толстой блондинки.
Черт! Черт! Черт!
Его взгляд сбивает меня с толку, заставляет задуматься, потерять нить их никому ненужного разговора. Нет, ну, в самом деле, кому станет легче оттого, что он расскажет, как обстоят дела у него с сексом или с деньгами. Или про семью… А что ему сказать про семью? Типа, папа-мама живы-здоровы, наверное, я не в курсе?
Нет, нет. Этот мальчик кроме всего прочего умеет сказочно врать. А так, вообще, у него много талантов.
Эй! Билли! Ты слышишь? Кончай трепаться и пошли, будешь показывать мне свои таланты! Но этого я, разумеется, не говорю вслух.
А вы, наверное, думаете, что я извращенец? Вы уверенны в том, что мне на самом деле глубоко плевать на своего брата, на его чувства, на моральные устои и на всех вокруг, и я думаю только о том, что-бы потрахаться и все равно с кем и как, да? Так вот, я вам скажу, если бы мне было плевать на моральные устои, я бы не стоял сейчас здесь.
Блять! Вам не понять этого! Вы, мерзкие, отвратительные людишки, которые думают лишь о том, как бы заработать побольше денег и накормить семью. Что вы знаете о Великом? Что вы знаете о любви?
Ваша любовь она уходит, она канет в быту миллиардов семейных жизней. А наша любовь – она остается. У нас просто нет быта. У нас нет детей, которых надо отводить в школу и подтирать им задницы, у нас нет даже дома…
Тоесть, он, наверное, есть, но мы то всегда по гастролям-городам-странам-гостиницам. Отелям.
Я это к тому, что вам не понять столь великих и светлых чувств! Вы ненавидите нас за то, что в глубине души знаете, что у нас это Любовь, а у вас, даже секс и тот не такой. Вы ненавидите нас за свои проблемы, прикрывая все это за маской отвращения и непонимания. Вы считаете, что это все от нечего делать.
Идиоты.
А что, мне интересно, будет, если я расскажу вам, как я люблю брать Билли? Как я люблю трахать своего брата-близнеца, ммм? А я, на самом деле, обожаю, когда он лежит подо мной с широко раздвинутыми ногами и как последняя шлюшка ласкает себя и извивается на шелковых простынях и стонет и умоляет взять его. И я беру его. Резко, грубо, без смазки, без подготовки. Он так любит, ему так нравится, когда больно. И я трахаю его, я ебу его и смотрю в его глаза. А он, сладко приоткрыв свой блядский ротик, стонет моё имя.
А знаете как это, отсасывать у Билла Каулитца? Ласкать языком сочную головку его члена, играть пальцами руки с его яйцами, всасывать его член по самое основание? И эти стоны… Бог мой, так сладко не умеет стонать ни одна блядь во вселенной!
А ещё, я обожаю, когда он кончает.
Черт… Кажется меня понесло. Это бывает иногда, когда я нервничаю. Я сейчас очень переживаю, поймите меня. У меня сигареты закончились, а он все сидит там и отвечает на её вопросы. Я уже секунды считаю до момента, когда…
Так, у них ещё ровно три минуты.
Я стою в коридоре и подпираю плечом стенку. Я смотрю на одетого во все черное мальчика, сидящего в ярко оранжевом кресле. Его ногти накрашены, его глаза – тоже. Издалека его спокойно можно принять за девчонку. И он потрясающе красив и потрясающе талантлив.
И знаете что? Он – мой.
Засим я одолжу у вас Билли Каулитца, ладно? Я приведу его в снятый для нас номер дорогого отеля и буду трахать до посинения. А вы, идите-ка забирать детей из школы. И смотрите мне, что бы все выше сказанное так и осталось между нами. Это секрет. Это наша тайна.
Все. Спасибо за внимание.